Да, представляю...хотя нет - не очень...Каждому своё : у нас Высоцкий, у вас ...Майкл ( какой-то)...Мерци писал(а):Сергей Гвоздев Дед писал(а): Ответ из Google
http://archive.travel.ru/faroe/
У нас умер Майкл Джаксон, и тут.... такое....
Мои океаны
- Walera
- Сообщения: 1735
- Зарегистрирован: Пн дек 13, 2004 15:08
- Откуда: г.Сосновый Бор Ленинградской обл
Re: Мои океаны
Захарченко
- Сергей Гвоздев Дед
- Сообщения: 2158
- Зарегистрирован: Вт май 25, 2004 7:55
- Откуда: Киев
- Контактная информация:
Re: Мои океаны
Это там же на странице "Жизнь людей "Фарерские острова (Faroe Islands, Foroyar) - самоуправляющаяся территория в составе королевства Дания.
Глава государства - королева Дании, представленная на островах Верховным комиссаром (ригсомбудсман), назначаемым монархом (обычно на эту должность выдвигается лидер партии или коалиции большинства, победившей на последних парламентских выборах). Глава правительства - премьер-министр. Члены ландсстюре (Landsstyri, кабинет министров) назначаются премьер-министром после консультаций с Верховным комиссаром.
Местный однопалатный парламент Логтинг (Logting) состоит из 33 депутатов, избираемых в ходе тайных выборов на пропорциональной основе от семи избирательных округов (срок полномочий - 4 года). Логтинг имеет достаточно широкие полномочия, а два представителя Фарерских островов делегируются в парламент Дании.
Фареры отказались от вступления в Евросоюз главным образом из-за несогласия с европейским подходом к проблеме территориальных вод. Острова имеют собственную политику по большинству вопросов внешнего и внутреннего самоуправления, а Дания сохраняет контроль и ответственность за страхование, банковское дело, оборону, внешнюю политику и правосудие и обеспечивает ежегодное предоставление финансовых вливаний в экономику островов.
Административно страна разделена на 34 муниципалитета.
на полигоне с 1966 по 1973.
Re: Мои океаны
Не видел 90% России. По ней бы прокатиться и пройтись.
Re: Мои океаны
Тайм-аут.
В начале 80-х с нами было все ясно. Было известно и понятно. И от этого делалось спокойнее. Существовал смиренный путь строителя коммунизма. И мы по нему плелись. Он был не хуже и не лучше других стезей. Просто мы иных не знали. Ясли, сад, школа, комсомол, армия, совхоз, институт, техникум, завод, фабрика, семейный союз, двадцать пять лет у станка, кульмана, прилавка, кафедры, квартира, внуки, пенсия, дача. Все так, все правильно. Но где же место тому, о чем мечталось в пятнадцать? Или ответственность за ячейку все же выше? Ты пришел на производство, в свой цех и в нем полет твоей души открыл новые горизонты! «Вперед, к немеркнущим вершинам мирозданья!» Не получается…
Со своей искалеченной ногой я флоту тот час был не нужен. Тогда я засел за учебники, по которым, честно говоря, изголодался. Наука давалась мне легко, помогая вырываться из шумного завода - флагмана электронно-вычислительной индустрии того времени. Работа днем, учеба вечером и обязанности отца и мужа никак не влияли на мои мозги. В голове моей гулял ветер. Бриз, пассат, муссон, зефир, сирокко, бора… Эти ветра не давали мне покоя и не позволяли мне закиснуть. Исполняя свои кем-то мне врученные обязанности, я понимал, что надолго меня так не хватит. Я знал, что не остановлюсь ни перед чем, ни к кому не прислушаюсь, не застопорюсь перед любыми слезами и никому не поверю. Я уйду в море. Даже если бы мне надо было всех предать.
Вначале все было тихо и спокойно. Я научился вставать в одно и то же время утром и ложиться спать вечером, отсидев у телевизора. Привык, окончив работу, забывать о ней напрочь и пить пиво после футбола. Смирился, что в этом глубоко равнинном городе спуск улицы не упирался в море, и здесь шумела только листва, да и то в дождь. Я даже в отпуск не ездил к морю, не искушая себя. Я тихо погибал от пыли в свой четвертак. Уже те липы на заводской аллее у проходной подросли вместе с моим сыном, когда море начало сниться. Вначале спокойно, просто давая на себя полюбоваться. Но куда там! За эти пять лет я стал сухопутным человеком, уже присмотревшим дачку. Потом море стало сниться каждую неделю. Я упорно не придавал этому значения. Потом через два дня на третий, сердясь при этом. Затем мне пришел знак. Ни с того ни с сего меня вдруг нашла премия в размере ста рублей из родного пароходства. Читая в квитанции три буквы «ЧМП» я понимал, что уже что-то щелкнуло в механизме моей судьбы, и я уже не принадлежу себе. Но я требовал более веских доказательств, вдруг испугавшись, и недвусмысленных знаков. И вскоре получил. Человека в морской фуражке я увидел вдруг в нашей лаборатории. И тут же подошел к нему. Он искал какую-то знакомую. Я его сориентировал, но сразу вцепился в него. И он неожиданно легко согласился мне помочь, взяв мой адрес всего-навсего. Того моряка я больше не видел, узнав только его имя и уже выбросив из головы, как неожиданно мне пришло заказное письмо с документами, которые надо было лишь заполнить. Я их заполнил и отправил, все еще надеясь, что это игра и что-то не сработает. Прошло полгода. И я уже забыл почти, про сей казус, готовясь защищать диплом, получив теплое предложение аж из министерства, пусть даже на самую чепуховую пока должность и не представляя себе, как же я буду ходить на работу в галстуке, как вдруг, августовским безоблачным утром, меня позвали к телефону на межгород. Милая девушка сообщила, что визу мне открыли, я им подхожу и должен выехать на медкомиссию. «Как же так?» - спросил я ее. - «Должен…я же еще не готов, да и потом…». Телефон уже дал отбой на том конце провода. Дома как-то не поверили и я полетел в Н – к, увидев для себя возможность прокатиться налегке к морю на три дня.
В южный белый морской город я прибыл часов в пять утра. К тому времени он уже был прославлен нашим генсеком, но не это меня взволновало. Таблички. Обычные таблички на учреждениях. Почти на всех был якорь. Принадлежность этого города не вызывала сомнений. Все конторы работали на порт. Пока они спали, все эти конторы, в пять утра, но во главе их вывесок значилось «МРХ СССР» и «ММФ СССР»! Это означало, что единая стальная нить связывает и держит накрепко все берега и причалы нашей державы. Солнце подмигивало мне с тех вывесок золотым символом, вытесняя из души моей сомнения. Поливальная машина прозвенела радугой по стертым булыжникам мостовой, и вода покатилась вниз, высыхая на бегу. Я пустился за ней. Горячие камни усмехались и скользили под моими башмаками, но я уже точно знал, что этот безудержный стремительный спуск выведет меня к морю. И я очутился вдруг у самой воды. Перед этим дохнув на меня свежим йодистым запахом, пошевелив приветственно бурой водорослью на соленом камне, море лизнуло мои присевшие ладони и тут же охватило их стылым жаром, погрузив в себя с запястьями. Держа меня за руки, оно мне говорило: « Ты нужен мне! А я тебе, неужели, нет?» И все тревоги и смятения тотчас сошли с меня, бултыхнувшись в воду, и зеленая волна, моя давняя знакомая, немедля подхватила их, понесла стремительно в открытое море и, скорее всего, утопила их сразу же. Во всяком случае, выпрямившись на том берегу, я уже точно знал, что никуда от него не собираюсь…
Вылетая из Анапы в час ночи, я возвращался домой проститься. В руках у меня трепыхался букет черных роз. Они так и мерцали, удивляя всех в синем дремлющем салоне два часа полета. Черные розы в ночи видны. У них красные глотки. Это заметно, когда они надрываются…
В начале 80-х с нами было все ясно. Было известно и понятно. И от этого делалось спокойнее. Существовал смиренный путь строителя коммунизма. И мы по нему плелись. Он был не хуже и не лучше других стезей. Просто мы иных не знали. Ясли, сад, школа, комсомол, армия, совхоз, институт, техникум, завод, фабрика, семейный союз, двадцать пять лет у станка, кульмана, прилавка, кафедры, квартира, внуки, пенсия, дача. Все так, все правильно. Но где же место тому, о чем мечталось в пятнадцать? Или ответственность за ячейку все же выше? Ты пришел на производство, в свой цех и в нем полет твоей души открыл новые горизонты! «Вперед, к немеркнущим вершинам мирозданья!» Не получается…
Со своей искалеченной ногой я флоту тот час был не нужен. Тогда я засел за учебники, по которым, честно говоря, изголодался. Наука давалась мне легко, помогая вырываться из шумного завода - флагмана электронно-вычислительной индустрии того времени. Работа днем, учеба вечером и обязанности отца и мужа никак не влияли на мои мозги. В голове моей гулял ветер. Бриз, пассат, муссон, зефир, сирокко, бора… Эти ветра не давали мне покоя и не позволяли мне закиснуть. Исполняя свои кем-то мне врученные обязанности, я понимал, что надолго меня так не хватит. Я знал, что не остановлюсь ни перед чем, ни к кому не прислушаюсь, не застопорюсь перед любыми слезами и никому не поверю. Я уйду в море. Даже если бы мне надо было всех предать.
Вначале все было тихо и спокойно. Я научился вставать в одно и то же время утром и ложиться спать вечером, отсидев у телевизора. Привык, окончив работу, забывать о ней напрочь и пить пиво после футбола. Смирился, что в этом глубоко равнинном городе спуск улицы не упирался в море, и здесь шумела только листва, да и то в дождь. Я даже в отпуск не ездил к морю, не искушая себя. Я тихо погибал от пыли в свой четвертак. Уже те липы на заводской аллее у проходной подросли вместе с моим сыном, когда море начало сниться. Вначале спокойно, просто давая на себя полюбоваться. Но куда там! За эти пять лет я стал сухопутным человеком, уже присмотревшим дачку. Потом море стало сниться каждую неделю. Я упорно не придавал этому значения. Потом через два дня на третий, сердясь при этом. Затем мне пришел знак. Ни с того ни с сего меня вдруг нашла премия в размере ста рублей из родного пароходства. Читая в квитанции три буквы «ЧМП» я понимал, что уже что-то щелкнуло в механизме моей судьбы, и я уже не принадлежу себе. Но я требовал более веских доказательств, вдруг испугавшись, и недвусмысленных знаков. И вскоре получил. Человека в морской фуражке я увидел вдруг в нашей лаборатории. И тут же подошел к нему. Он искал какую-то знакомую. Я его сориентировал, но сразу вцепился в него. И он неожиданно легко согласился мне помочь, взяв мой адрес всего-навсего. Того моряка я больше не видел, узнав только его имя и уже выбросив из головы, как неожиданно мне пришло заказное письмо с документами, которые надо было лишь заполнить. Я их заполнил и отправил, все еще надеясь, что это игра и что-то не сработает. Прошло полгода. И я уже забыл почти, про сей казус, готовясь защищать диплом, получив теплое предложение аж из министерства, пусть даже на самую чепуховую пока должность и не представляя себе, как же я буду ходить на работу в галстуке, как вдруг, августовским безоблачным утром, меня позвали к телефону на межгород. Милая девушка сообщила, что визу мне открыли, я им подхожу и должен выехать на медкомиссию. «Как же так?» - спросил я ее. - «Должен…я же еще не готов, да и потом…». Телефон уже дал отбой на том конце провода. Дома как-то не поверили и я полетел в Н – к, увидев для себя возможность прокатиться налегке к морю на три дня.
В южный белый морской город я прибыл часов в пять утра. К тому времени он уже был прославлен нашим генсеком, но не это меня взволновало. Таблички. Обычные таблички на учреждениях. Почти на всех был якорь. Принадлежность этого города не вызывала сомнений. Все конторы работали на порт. Пока они спали, все эти конторы, в пять утра, но во главе их вывесок значилось «МРХ СССР» и «ММФ СССР»! Это означало, что единая стальная нить связывает и держит накрепко все берега и причалы нашей державы. Солнце подмигивало мне с тех вывесок золотым символом, вытесняя из души моей сомнения. Поливальная машина прозвенела радугой по стертым булыжникам мостовой, и вода покатилась вниз, высыхая на бегу. Я пустился за ней. Горячие камни усмехались и скользили под моими башмаками, но я уже точно знал, что этот безудержный стремительный спуск выведет меня к морю. И я очутился вдруг у самой воды. Перед этим дохнув на меня свежим йодистым запахом, пошевелив приветственно бурой водорослью на соленом камне, море лизнуло мои присевшие ладони и тут же охватило их стылым жаром, погрузив в себя с запястьями. Держа меня за руки, оно мне говорило: « Ты нужен мне! А я тебе, неужели, нет?» И все тревоги и смятения тотчас сошли с меня, бултыхнувшись в воду, и зеленая волна, моя давняя знакомая, немедля подхватила их, понесла стремительно в открытое море и, скорее всего, утопила их сразу же. Во всяком случае, выпрямившись на том берегу, я уже точно знал, что никуда от него не собираюсь…
Вылетая из Анапы в час ночи, я возвращался домой проститься. В руках у меня трепыхался букет черных роз. Они так и мерцали, удивляя всех в синем дремлющем салоне два часа полета. Черные розы в ночи видны. У них красные глотки. Это заметно, когда они надрываются…
Re: Мои океаны
ЗдОрово ! Вырывает из обыденности и куда-то зовет...fregat писал(а): Держа меня за руки, оно мне говорило: « Ты нужен мне! А я тебе, неужели, нет?» И все тревоги и смятения тотчас сошли с меня, бултыхнувшись в воду, и зеленая волна, моя давняя знакомая, немедля подхватила их, понесла стремительно в открытое море и, скорее всего, утопила их сразу же.
"Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?..."
Re: Мои океаны
2 fregat

- Сергей Гвоздев Дед
- Сообщения: 2158
- Зарегистрирован: Вт май 25, 2004 7:55
- Откуда: Киев
- Контактная информация:
Re: Мои океаны
Каждый день просматриваю эту тему....Жду....Не хочу ничего смотреть по телеку, не радует ,жду продолжения... 
"Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?..."
Re: Мои океаны
Ну, и ладушкиAlexsa писал(а): ,жду продолжения...
Пустынный брег
…Прощание было недолгим и безболезненным. Все было ясно и без слов. Меня не могла остановить никакая сила, а, если так, то зачем тратить собственные? Все были против, а что я мог сделать? Меня уже с ними не было, а все остальные стенания оставим прошлогодним дождям. Ведь знаете же вы – «С любимыми не расставайтесь…»
Приехал я окончательно в порт приписки в начале сентября с одной сумкой через плечо, устроился в «Доме моряка», бросил эту сумку на пустую койку со свернутым матрасом и чуть не взвыл. Опять я один, опять все сначала, опять море проверяет меня на прочность. В тот вечер меня спас портвейн «Черные очи», потом была «Южная ночь» и звезды прыгали в мои глаза и обратно, рассыпаясь по белым бульварам и затухая в пожелтевшей акации. А я сбросил с себя лет десять минимум. Так вот. Чтобы помолодеть, пускайтесь во все тяжкие, иначе ничто вам не поможет. Как?
…Этот город меня пригрел. Приморский южный город приятен своей глубиной. Во-первых, там всегда есть густой горячий борщ, присыпанный укропом. Там без укропа не ест даже бездомная собака. Они потом, перекусивши, валяются на теплых камнях и чувствуют сквозь сон своими сытыми животами уходящее, остывающее солнце. Им можно почесать даже брюхи и в ответ услышать глубокий вздох. В портовых южных городах не принято спешить. А как можно спешить, когда из распахнутых настежь окон наперегонки несутся запахи огромных скворчащих сковородок, напичканных баклажанами, помидорами, луком и яичницей! На той сковороде, размером с журнальный столик, даже рыба свежего улова начинает говорить, подергиваясь хрустящим боком в кипящем масле и обнявшись с болгарским перцем. Тогда я единственный старался поскорее пробежать по улицам в свою комнату. И не потому, что я был голоден, нет. Прийти в гости там не считается зазорным, и у меня уже была куча друзей, но там были СЕМЬИ. То, чего не было уже у меня. Но это был мой выбор. И самое главное, мне нельзя было об этом пожалеть. Ни в коем случае. Поэтому, я опять уходил один на берег. Я расскажу вам про пустынный морской берег.
Море ведь тоже устает. Оно, может, и не показывает виду, но отдыхать также любит на пустынных берегах. На курортных пляжах вы его можете терзать как угодно, плюхаясь в его волны с разбегу, кидая в него мячики, купая в нем своих детей, охлаждая, зарыв в песок, пиво, швыряя в него арбузные корки и, даже, втихаря можете пописать в него. Оно там ваше на время и все ваши забавы растворит в себе и обезвредит. Ведь вы его дети. Да, и мелочи все это.
Но, меняясь волнами, море приходит на безлюдный берег и отдыхает там. Я себе тоже выбрал такой берег, пока судно мое готовилось к рейсу и у меня были свободные и тем удручающие меня дни. Мне нельзя было оставаться наедине, и я не мог никого видеть. И вот тогда мне на выручку пришел глухой берег. Но нашел я его не сразу.
Должен сказать, что у меня чутье на морские волны. Можете кинуть меня в любую точку земли, покрутить вокруг своей оси, но когда я замру, посмотрев на небо и землю под ногами, я вам точно скажу, в какую сторону будет ближе к океану. У меня в черепной коробке или лоза какая-то или гирокомпас. Но тем не менее…
Я вышел на закате из подъезда и двинулся строго на запад. В тот вечер почувствовал себя особенно хреново и прибиться надо было к дикой волне. Я сразу заметил на задыхающемся от жары солнце синеющее марево и понял, что не ошибся. Только надо было поспешить, ночь на юге сваливается внезапно. Не составило труда быстро пересечь каменистый пригорок с дикой колючей алычой, и я сразу уткнулся в густой буковый лес. Тотчас потемнело и тени размазались по земле, смешиваясь с низкими ветвями. Однако тропинка искрилась еще горячей пылью, и мне было стыдно отступать, не увидев моря. Лес оказался перелеском и через десять минут передо мной растянулся горячий виноградник до самого горизонта, выставляя вперед налитые грозди, едва ли не лопающиеся от сошедшей жары и соков земных, переполняющих лозу. Сухая, растрескавшаяся земля уже не могла повлиять на урожай, а лишь мешала идти, поднимая из под ног красную пыль. Но впереди опять дрожало заходящее солнце, и его нижнюю кромку подрезала индиговая тетива. Виноградник взлетал на обрыве, а внизу, метрах в пятнадцати развалилось отдыхающее море.
Берег был тот самый, пустынный. Ни души. Да и как туда добраться с отвесного плато. И поэтому море вытворяло внизу что хотело. Во-первых, разбросало свои карие водоросли, где попало. Во-вторых, шумело неприлично громко. В-третьих, казалось бесстыжим, обнажая неожиданно прозрачной здесь водой, свои глубины. И мне вдруг нестерпимо захотелось к той глубине в объятия. Почему так тянет обнажиться на пустынном берегу? Или это мы вспоминаем себя младенцами, только вышедшими из океана? Скорее всего, страсть не хочет терять время на срывание одежд.
Солнце уже покачивалось в любимых им волнах, поворачиваясь к нам спиной и готовилось к встрече с иными континентами, а я кувыркался по жесткому обрыву, отбивая спину и копчик, потеряв где-то свои вьетнамки и уже знал, что сегодня этот берег будет моим. Он оказался каменистым, как и подобает пустынному. Я плюхнулся на острые камни, размазывая по щекам пыль пополам с горячим потом. Коленки ныли расшибившись. Я глянул назад на утес, на небеса, с которых свалился и понял, что обратно мне уже не выбраться. Да и не хотелось. Подольстившаяся волна схватила меня осторожно за мизинец, и, раздевая по дороге, потащила в свои изумрудные соленые глубины. Облизала содранную кожу, обдав огнем, и охладила, увлекая вниз, обнимая крепко у стылого дна. Тело мое, и так высушенное солнцем, потеряло всякий вес…
Когда я выбрался на камни, солнце едва успело попрощаться со мной, однако, тепло свое оставило на скалах, обещая не задерживаться в чужих краях. Помрачневшие глубины разметали пунцовую рябь, сгладились с остывшим небом и, замерев на мгновение в полной темени, вдруг пустили по поверхности серебряную струю, протянувшуюся вверх, но так и застывшую где-то посередине небосклона, размываясь. А пижонистая луна холодно взирала сверху на свой след, но не приближалась. Виноградная гроздь в моей руке тоже, как будто, покрылась инеем, но солнце в каждой ягоде все дозревало, светясь. Тогда, на том пустынном берегу, я вдруг отчетливо понял, что никогда уже не буду одинок…
Re: Мои океаны
Не знаю,как тебе это удается ,но в твоих рассказах всегда присутствуют ароматы борщей,запахи моря и т. д.fregat писал(а):…
Здорово!
Re: Мои океаны
И я про то же...Все живое ,пропускается через себя , ощущается всей шкуркой и душой...Гоша писал(а):Не знаю,как тебе это удается ,но в твоих рассказах всегда присутствуют ароматы борщей,запахи моря и т. д.fregat писал(а):…
Здорово!
Fregat! Не пропадай надолго...
"Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?..."
Re: Мои океаны
Ага!Гоша писал(а):Не знаю,как тебе это удается ,но в твоих рассказах всегда присутствуют ароматы борщей,запахи моря и т. д.fregat писал(а):…
Здорово!
Это "жу-жу" неспроста. Зачем тебе жужжать, если ты не пчела?
Re: Мои океаны
Не сразу поняла , что фотки меняются. Думала- глюки!
"Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?..."

