Вроде вчера это вешал, но оно куда то делось. Мы кино или ни кино обсуждаем? Тоже между прочим мнение, которое я почти полность разделяю.
Много буковок правда. Но почитайте, не ленитесь. Бабец нормально по кнопкам стучит.
"Каждый фильм режиссера Павла Лунгина – является аккуратно приготовленной порцией лжи.
Но это не просто типичная для кинематографа Развесистая Клюква или Лапша На Уши. Ради такой привычной и вообщем то безобидной киношной лжи, я бы не стала тревожить клавиши моего компьютера.
Блюдо из Лапши и Клюквы готовит множество киношников по всему миру и цель эти горе-поваров ясна и целиком лежит все в той же гастрономической сфере: хорошо кушать.
Увы, круг амбиций этого человека, отнюдь не ограничивается гастрономическими.
В первую очередь конечно успех у избранных. Это успех дорогого стоит.
Да… эти книги, которые пишутся для членов жюри, эти фильмы которые снимаются для членов жюри…
Следующая амбиция Лунгина – владеть умами. Естественно, не всеми.
Народом попроще маэстро Лунгин конечно не интересуется.
Он интересуется владеть умами интеллигенции, то бишь, нашими учеными умами.
Отсюда и темы его фильмов «Такси – блюз», «Парк отдыха» - всегда непременно остренькое, лапша и клюква непременно приправлены актуальностью проблемы.
Лунгин похож на лотошника с фальшивым китайским товаром первого спроса: сегодня на лотке еврейский вопрос. Вкупе с ностальгией по джазу. Завтра … опять еврейский вопрос, но уже вкупе со скинхедами, послезавтра… еврейский вопрос задолбал уже, посему снят, на повестке дня олигархи.
Но мода на олигархов прошла, наступила мода на Православие.
Лунгин вознамерился принести согражданам Бога через историю старчества и юродства. Я думаю, что, и сами слова эти «юродство» и старчество» Лунгин услышал впервые лишь после того как смекнул, что сейчас пришло время торгануть именно Православием.
Из интервью Павла Лунгина: «…Я прочитал в свое время сценарий молодого драматурга Дмитрия Соболева, ученика Юрия Арабова, - и отложил, поскольку ничего не понял».
Основным источником познаний в области старчества и юродства драматурга Дмитрия Соболева явилась одна старая книга.
Ее написал в начале прошлого века священник отец Владимир Зноско. Называется она: «Христа ради юродивый иеросхимонах Феофил, подвижник и прозорливец Киево-Печерской лавры».
Вот здесь эту книгу можно прочесть целиком:
http://www.omolenko.com/books/feofil/book.php
Это - рассказанное простым беллетристическим языком, житие одного из известных российских старцев юродивых, жившего и умершего в 19-м веке.
Именно с иеросхимонаха Феофила списан герой фильма «Остров» отец Анатолий, огромными кусками списаны диалоги, из этой же книги взята и история непростых взаимоотношений старца с его непосредственным церковным начальством.
Такая практика, при написании киносценариев пользоваться классической литературой, как первоисточником, вполне принята.
Вся прелесть в том что, списывая монологи и диалоги из произведений давно умерших классиков или просто из старых книг, сценарист за сроком давности не должен никому платить. Это удобно.
Этим часто пользуются именно при написании сценариев из старой жизни. Ничего предрассудительного в этом нет.
Но единственное что отличает в данном случае порядошного человека от пройдохи, это упоминание первоисточника в титрах фильма, в интервью.
Собственно говоря, если вопрос не касается денег и выплат по авторскому праву, есть лишь одна разграничительная линия между Постмодернизмом и Плагиатом между Цитатой и Кражей – упоминание имени цитируемого.
Напрасно я тыкала пальцем в сетевые поисковики, предварительно набрав ключевые слова: Лунгин - Зноско, Соболев - Зноско, «Остров» - Зноско…
Ни гугу. В предисловии к повести «Остров» вышедшей в «Амфоре», автор говорит что одним из прототипов героя был старец Феофил.
Это же автор говорит в одном из интервью.
Но нигде, ни разу он не упоминает имя обкраденного писателя о. Владимира Зноско.
Выскочил лишь тот живой журнал, автор которого радостно сообщает своим сетевым друзьям, что первоисточник фильма обнаружен!
И дальше большие цитаты из книги о. Зноско именно те, что полностью перенесены в сценарий. И ссылка на саму книгу.
Я прочла эту книгу и, наконец, смогла ответить самой себе на мучивший меня вопрос: откуда этот нелепый сценарий?
Откуда эти фантастические тексты, которые не могут произноситься героями фильма - людьми семидесятых годов брежневской эпохи?
Они не могут говорить этим языком, откуда взялись эти слова, эти речевые обороты: «Я с тобой рассчитаюсь проказник!» говорит один пожилой монах другому, еще более пожилому в 1974-м году!
«Не знал бы грамоте, не поставили бы начальником», гордо поглаживая бророду произносит другой герой, сыгранный актером Дмитрием Дюжевым, монастырский завхоз, отец эконом.
Полное ощущение бреда. «Не поставили бы начальником» - что это за партийно-прорабский тескт?
И разве в России середины семидесятых прошлого века был кто-то, не «знающий грамоте»?
Все встает на свои места, когда читаешь эти же диалоги в книге о.Зноско.
Там их произносят монахи 19-го века, живущие в Малороссии.
«Начальник пустыни» - незнакомое нам ныне словосочетание, так называлась одна из монастырский должностей в ту пору. Пустыни с ударением на «у».
Там, в книге начальник пустыни Иов, так до самого конца и остается недоброжелателем блаженного Феофила, как может, портит ему кровь.
Но юродивого защищает сам владыка митрополит Филарет.
Он тоже перенесен в сценарий, в виде героя Виктора Сухорукова.
Именно митрополит Филарет там, в книге называет блаженного Феофила «проказник», вообще общается с ним, как с любимым маленьким ребенком.
В книге все это выглядит естественным, потому что реальный образ блаженного Феофила и его настоящая история, рассказанная там, совсем не похожи на образ и историю отца Анатолия, героя фильма.
То есть, в данном случае пред нами не лапша, а именно солянка сборная, но только собрана она из ингредиентов, абсолютно несовместимых.
История реального Феофила – его трагедия, в результате приведшая его к юродству, страстная ненависть к новорожденному мальчику собственной матери. В первых главах книги она называет младенца «упырем» и «обменышем» и приказывает служанке утопить ребенка.
Дальше следует сказочное спасение, и ряд перепитий в результате которых мальчик начинает расти в монастыре. И все его последующее поведение и даже его юродство в чем-то характерно для сироты, особенно сироты при живой матери. Вот эта постоянная память о том, что никогда ему не довелось побывать просто ребенком у мамы. И оттого, желание навечно остаться ребенком и притом у всего окружающего мира.
Таково юродство блаженного Феофила – его вечная детскость.
В книге Феофил имеено как будто шалит. Все его юродские выходки немножко напоминают поведение Тома Сойера или Гекельберри Финна.
Он светел и добр, но порою невозможен и несносен, не как взрослый, а именно как шаловливый мальчик. Поэтому отношение к нему митрополита Филарета как будто бы как к мальчику-хулигану, но при том, любимому сыночку, поэтому « я с тобой разделаюсь, проказник!» в книге звучит уместно и совершенно естественно.
История героя фильма совсем иная, старец Анатолий – собирательный образ, как я уже говорила, собранный, то бишь наспех слепленный, из несобираемого.
Как и все старцы, монахи и юродивые, старец Анатолий все время говорит о грехах, которые давят на его душу.
Так же о своих тяжких грехах все время говорил и блаженный Феофил, и герой Достоевского старец Зосима.
Но что за грехи, собственно говоря, стоят за спиной у этих персонажей?
У блаженного Феофила, судя по книге, грехов совсем негусто.
Вообщем то кроме первородного греха, в котором Феофил был зачат – ничего больше ему и не пришьешь. Вся его дальнейшая жизнь - сплошное терпение и подвижничество.
Читая житие старца Зосимы, обнаруживаешь молодого военного, сперва грешащего как все. Балы, попойки, барышни. Из-за барышни в приступе ревности молодой военный оскорбляет ни в чем не виноватого пред ним удачливого соперника, сам же вызывает его на дуэль.
Все ночь пред дуэлью он не спит. А утром, собираясь и нервничая, вдруг вспылив, бьет по лицу денщика, верного слугу, которого никогда прежде не бил. И в этот момент наступает божественное озарение. Молодой военный понимает, что он ударил человека. И при этом сейчас он пойдет убивать человека. Он падает на колени перед денщиком просит прощения, потом едет на дуэль, там выдерживает выстрел в себя, дабы его не сочли трусом, и после этого также падает на колени пред своим вчерашним врагом, кается и просит прощения. После чего оставляет венную службу, мирскую жизнь и становится старцем Зосимой.
Вот такая история.
Другой знаменитый в русской литературе старец лесковский Очарованный Странник Иван Северьянович всю жизнь замаливает в монастыре грех убийства цыганки Груши.
Груша, брошенная возлюбленным, попросила Ивана Северьяныча поклясться спасением ее души, в том, что он выполнит ее желание. После того как он поклялся, она попросила его помочь ей уйти из жизни. Для глубоко верующей Груши было очень важно не брать на себя грех самоубийства. Она боялась этого греха. Но еще больше боялась, что если останется жить, то свершит грех совсем уж тяжкий – убьет «змею-разлучницу».
Она обещает Ивану Северьянычу молиться на него на том свете, и Иван сталкивает ее с утеса.
Я вспомнила Зосиму и Иван Северьяныча именно как представителей старчества, но в Зосиме как раз не было никакого юродства и страстного усмирения плоти. Появляющийся у Достоеского юродивый Ферапонт страстно обличает Зосиму именно за ублажение плоти, обвиняет его в том, что тот, мол, «пьет чай с вареньем». Вот такой страшный грех.
При этом у Достоевского старец Зосима – олицетворение добра и света, а Ферапонт воплощение гордыни и фарисейства, осуждаемых Иисусом Христом.
Герой лунгинской сборной солянки как раз сильно смахивает именно на Ферапонта.
При этом грех, который давит на душу отца Анатолия – убийство.
И не просто убийство. Предательское убийство. Иудов грех.
Ему, молодому морячку, захваченному в плен, фашисты пообещали жизнь в том случае, если он расстреляет своего же пленного товарища.
И он согласился.
История хорошо знакомая нам, например, по повести Василя Быкова «Сотников».
Там, ставшего полицаем партизана Рыбака тоже для проверки просят вешать не сломленного партизана Сотникова. И Рыбак проверку проходит.
Старец Анатолий тоже проходит проверку - расстреливает товарища.
Стало быть, наш герой «полицай», «власовец», предатель…
Бывший полицай. Бывший власовец, бывший предатель.
Ну, конечно же, кто-то из бывших полицаев и власовцев впоследствии разными путями пришел к Богу и вполне мог оказаться в монастыре.
Только если рассуждать по правде, если вспомнить реальные истории, реальные воспоминания людей, РАСКАЯВШИЙСЯ послевоенный грешник первым сдавался властям. То есть, шел сидеть. Потому что, если ты раскаялся, то идешь принимать наказание.
Логично?
Дальше такой вот грешник, если ему удавалось в лагере выжить, выходил на волю в середине шестидесятых. Конечно же, можно предположить, что кто-то выходил глубоко верующим.
При этом выходили они в хрущевскую Россию, в Россию, вновь активизирующую гонения на веру.
И возможно, в тогдашних условиях отсидевший человек не мог поступить в монастырь.
Но я думаю, что в брежневское время уже старым человеком вот такой бывший полицай, бывший зэк, принявший кару, раскаявшийся, наверное, мог бы оказаться на месте героя «Острова».
Но при этом грех предательства, грех братоубийства столь велик и серьезен, что трудно предположить, чтобы такому человеку был ниспослан дар целительства, дар предсказания.
Такой человек идет в монастырь с надеждой на прощение, живет в смирении, никого не пытается поучать, не занимается поучением и воспитанием чужих душ. Такой человек по правде до конца своих дней смиренно молится, занимаясь исключительно своей душой, вымаливая ей прошение и вечную жизнь.
Так – по правде.
А по лапше все иначе.
Герой фильма даже и не помышляет о том, чтобы сдаться властям и отправиться принимать свою покаянную муку в дебри ГУЛАГа.
Его подбирают на берегу монахи. Он оказывается в монастыре и остается в монастыре. Спасать душу?
Или спасаться от мирского наказания?
Герой как бы самого себя наказывает: есть все невкусное, ходит грязным и спит на углях. Все это он делает в охотку и в удовольствие.
Он ведь ни какой-нибудь зэк – он свободен.
Солнышко ему светит, птички поют.
И сам он время от времени радостно распевает песни о Божьей Благодати...»
Никакой мечты отправить героя в ГУЛАГ у меня нет.
герой фильма – трус, предатель, убийца ради спасения своей шкуры.
За что мне в него верить? В его чудеса?
За то, что не моется и есть невкусную кашу?
Я никогда никого не убивала.
И мой дед никого на войне не стрелял в товарища, а наоборот вынес раннего командира.
А потом он всю жизнь любил вкусно поесть. И мылся тоже часто.
Он меня и растил. С ним я и советуюсь. До сих пор, хоть он и умер давно.
С человеком, который, рискуя своей жизнью тащил по снегу другого человека. Чтобы спасти. В него я и верю. Он – мой старец.
И такие дедушки есть у многих, сидящих в зале или пред телевизором.
При этом лапша, сварганенная Лунгиным, это перевернутая сказка о супе из топора. Помните ее сюжет: солдат просит жадную бабку накормить его. Бабка говорить, что в доме ни крошки. Тогда солдат отвечает, что умеет варить суп из топора, была бы печь да чугунок. Ну и топор, само собой, нужен. Любопытная бабка тащит ему топор и начинается варка супа: варево булькает, солдат просит для навару добавить немного крупы, мясца, соли, картошки, кореньев… ну понятно супчик в результате удался на славу. А топор, ясное дело, можно было и не класть.
У Лунгина, в центре его лапши-солянки, реально гениальный и реально юродивый Петр Мамонов.
Это, конечно же, топор из топоров. И с таким топором иных ингридиетов уже и не требуется, куда ты его не положь, суп всяко свариться.
Мамонов настоящий юродивый. «Грехи его тяжкие», скорее всего по стилю больше тяготеют к распутинским. Помню рассказы о молодом Мамонове: типа публично писал на голову Свете Викерс. Опять же, пил как лошадь. Ругался, вероятно, матом. Подозреваю, что неоднократно бил кого-то морде. И в ответ получал по своей. Грешил в общесоветском рок-н-рольном режиме.
Конечно на Мамонове все это кино и держится.
Мамонов весь настоящий: и зубов у него нет по настоящему, и в деревне он живет по настоящему. И в Бога верит, вероятно, тоже по настоящему.
Иногда говорят про актера: "играет самого себя". Мамонов вообще ничего не играет, он просто живет в фильме. Органично присутствует в кадре. Не замечая киношного «понарошку». И соответственно не замечая, созданной уже в рамках этого «понарошку» фальшивой ноты.
Вообще то фальшивые ноты следуют в фильме буквально одна за другой. Главная фальшивость ситуации: бывший великий грешник, трус, убийца, предатель, не принявший муку мирской кары, не прошедший следствие, допросы, этапы , лесоповал, издевательства уголовников, вместо этого укрывшийся в монастыре и юродствующий в свое удовольствие, получает дар благодати и творит чудеса. Это – большая ложь фильма.
Помимо этой большой лжи, мелкие лжицы происходят почти в каждой сцене.
Первое чудо в фильме: к отцу Анатолию приходит деревенская тетка, которой приснился муж, погибший на войне. Отец Анатолий внутренним провидческим взором обнаруживает, что муж ее жив: «Во Франции он! На поселении!»
Что вообще значит фраза «на поселении», применительно в к 1974 году?
Что это значит "на поселении во франции"?
Значит это только одно то, что и эта сцена выдернута откуда-то, в данном случае, неведомо откуда, и вставлена в другое время в другие уста, как говорится, «не пришей кобыле хвост».
Дальше этот самый «не пришей кобыле» продолжается: старец велит тетке ехать к мужу во Францию. В 1974-м. Деревенской тетке. Она ему логично отвечает, что ее не пустят: «Это ж капстрана!» «Ничего, ничего продай кабанчика и езжай!» - отвечает старец.
Вот в этот момент я как-то сразу сникла и подумала:«Ой пошла туфта!"
Но это было только начало.
Следующая сцена: мать привозит к старцу сыночка на костылях.
Ходить он не может у него « гниет бедро».
Дальше старец на наших глазах отбирает у мальчика костылики и велит ему идти ножками. И мальчик идет.
Это вообщем то чудо редчайщее, вполне достойное Евангелия и Жития святых. Простые старцы и юродивые таких чудес обычно не свершают.
Но дальше старец просит эту самую мамашу остаться с чудесно выздоровевшим сыном в монастыре до завтра. Он хочет ребенка причастить.
И мать отказывается!
Она громко рыдает и объясняет, что остаться не может, потому что у нее в НИИ на работе аврал. И никак нельзя ей на день задержаться.
Ну что, неужели и в этот момент мои собратья-интеллигенция не чувствуют запаха запредельного вранья?
Не хотят вскричать подобно Станиславскому « не верю?»
Это удивительно. Как будто бы чувство лжи у людей попросту атрофировалось. Нет его и все, ну как у слепого чувства цвета.
Следующее чудо: тут уже к ингредиентам лунгинского супчика прибавляются неизменные в таких случаях «розовые сопли».
Некий адмирал привозит на излечение бесноватую дочку. Дочка двинулась головой четыре года назад, узнав о гибели мужа, тоже моряка.
Дочку зовут Настенька. Ей примерно двадцать четыре.
И это тоже маленькая ложечка лжи. Уже и вовсе незаметная в большой кастрюльке, наполненной тем же варевом.
Покажите мне одну хотя бы одну девочку, родившуюся в пятидесятом году у морского офицера и названную Настей.
В 50-м. Одну- единственную. Не найдете.
Потому что никогда так не называли в том году и в той социальной среде.
Дальше идет кусочек вполне достоверный.
Очень реальная кликуша. Реально она кричит петухом, а отец Анатолий в ответ лопочет курицей - тут надерганные кусочки как раз работают вполне нормально.
Сама сцена изгнания из девицы беса тоже не вызывает нареканий, там все, как в жизни. Если говорить об актерских работах то не только Мамонов на высоте, у Лунгина всегда все актеры хороши, и эти хорошие актеры честно и хорошо отыгрывают продаваемую Лунгиным ложь.
Именно это и дает ему возможность втюхивать свою туфту за правду.
Дальше адмирал приходит поблагодарить старца спасенную дочь, и тут в лучших традициях латиноамериканских сериалов, выясняется, что это именно его старец когда-то расстреливал про приказу немцев.
И что он тогда не умер, а зацепился за какую то дощечку за бортом.
И опять все неправдоподобно до предела. Пошло, сладко и неправдоподобно.
Если этот парень все это время был жив, так чего же старец не в курсе?
Если он так замечательно разглядел мужа тетки, во Франции «на поселении», что ж он не увидел своего то, недострелянного?
Еще одна сцена, покоробившая меня, наверное, больше всех прочих, выдернута из все того о. Владимира Зноско, и все так же перевернута с ног на голову.
Там, у Зноско митрополит Филарет все время зовет блаженного Феофила жить к себе в покои. И, в конце концов, уговаривает.
Но Феофилу совсем не хочется жить вместе с владыкой, такая совместная жизнь ограничивает его юродскую свободу. И он решает довести митрополита до того, что митрополит сам его выгонит.
Добивается он этого совершенно детскими томсойеровскими методами, это смешно описано в книге: он то опрокидывает на стол суп, то начинает икать за обедом, то громко петь среди ночи. Иногда он открывает печные вьюшки и комнаты наполняются дымом, вызывая всеобщий переполох.
Еще хулиганская выходка блаженного: он периодически утром надевает на себя любимые сапожки владыки, и на весь день убегает в них в лес, оставив митрополиту свои рваные лапти.
Митрополит на все эти выходки ласково зовет его проказником и, в конце концов, отпускает жить на волю в грязную келейку, всю заставленную продуктами, которые Феофил непрерывно раздает неимущим.
Вот такая там, в книге о. Зноско история с сапожками.
В фильме, владыка, хорошо сыгранный Виктором Сухоруковым тоже зовет вместе жить отца Анатолия, тот отказывается и в какой то момент после пожара владыка сам приходит ночевать в келью к юродивому.
Он приходит, забавно прижимая к себе любимое ватное одеяло: "Это я в Греции купил. Когда на Афон ездили…» Сам отец Анатолий спит на углях.
Владыка снимает сапожки, говорить о своих больных ногах и о том, какая это удача, что достали ему вот такие сапожки мягкие. Ночью, блаженный старец Анатолий режет на куски сапожки владыки и бросает их в огонь, при этом он запирает помещение на замок, наполняет келью-котельную едким дымом и не дает владыке выйти наружу.
Мы видим абсолютно натурально снятую сцену: старый больной человек задыхается от приступа удушья и умоляет другого старого человека его выпустить, а тот вполне сатанински хохочет и кричит, что никак невозможно, поскольку всюду бесы. Бегает в дыму и бьет этих бесов словно мух.
А владыка в это время кашляет, синеет и почти теряет сознание.
Сцена довольно жуткая, блаженный Анатолий выглядит в ней вовсе не блаженным, а бесноватым и ничего кроме неприязни у нормального человека вызывать не может.
За этим следуют опять розовые сопли: владыка пришел в себя, обнаружил, что за это время святой старец еще и утопил его любимое одеяло, и радостно говорит о том, как, все содеянное старцем, прекрасно и правильно.
Говорит что он де, был слишком привязан к этим сапожкам и одеялу.
И вообще, в какую то минуту проявил маловерие и решил, что отец Анатолий так вот и даст ему умереть от удушья ( видимо маловерие он проявил, когда уж совсем посинел).
Но вот все хорошо все в порядке это старец просто так чисто шуткует.
Шуткует, да?
А что это за шутки, в конце концов?
И какое право имеет на такие шутки со старым больным человеком другой человек? Какой бы то ни было?
Даже если он не бывший трус убийца и предатель?
Даже если он совсем безгрешен?
Разве Иисус с кем нибудь шутил такие шутки?
И на действительно детские чудачества героя книги о. Зноско – это бесноватое поведение героя фильма совсем непохоже.
О чем же он собственно говоря, этот фильм рассказывает?
Что он декларирует?
Что ты можешь сначала совершить предательство, убить брата, потом предаться не только добровольному, но и вполне вольному покаянию на свое собственное усмотрение и, за все за это Господь пошлет тебе светлый дар пророчества, дар целительства…
Дальше ты станешь святым старцем и получишь право отнимать и выбрасывать чужие сапоги и одеяла, вообще учить людей, что и как им делать, все тебя станут уважать и слушаться твоих советов. Так получается?
Но ведь это ложь.
Мои знакомые, говоря об этом фильме, хорошо поминают прекрасные актерские работы, прекрасно снятую северную природу.
Но мне плевать на прекрасную природу и прекрасных актеров, если это все брошено на службу заведомо ложной идее.
При Гитлере тоже снималось кино, и играли прекрасные актеры.
На фоне дивной природы.
Не может быть на первом месте в искусстве то, как это сделано.
На первом месте всегда вопрос: о чем это?
Можно было взять этих чудных актеров и рассказать историю настоящего юродивого Пети Мамонова. Да, современные юродивые живут в миру, рядом с нами. И тот же Мамонов из их числа. Можно было просто снять, кино про то как он живет в своей деревне, молится богу, поет песни, варит себе суп… и это была бы правда.
Только ее наверное не заметили бы ни жюри фестивалей, ни православное духовенство. Кому интересен день из жизни очередного подмосковного «чудика»?
Вот и вышла большая ложь.
Ложь, на мой взгляд, чрезвычайно вредная, именно для молодежи.
Молодежь получила это ложное послание от Павла Лунгина, и кто- то вправду принял эту туфту за истину.
Это очень опасная ситуация.
О. Всеволод Чаплин, говоря о фильме который он при этом пытается хвалить, все же упоминает именно эту проблему:
«…Но самый сложный для меня вопрос следующий. Фильм безапелляционно оправдывает фигуру "старца-харизматика", которому позволено все: обманывать, игнорировать церковные правила, давать сомнительные советы, руководствоваться только своими мыслями и душевными движениями, не обращая внимания ни на что более. Герой Петра Мамонова поступает так, что мы видим добрые плоды его трудов. И это делает его положительным персонажем. Но мы знаем, что многие такие же "старцы-харизматики", среди которых есть и достойнейшие люди, приносят людям явный духовный вред и зло. Я знал нескольких таких людей, которые сначала допускали вольности, потом начинали верить, что только они имеют прямой доступ к Небу, тогда как все остальные заблуждаются, а кончали расколом и сектантством. Поэтому хотелось бы тем, кто смотрит фильм, напомнить, что не все такого рода "харизматики" обязательно несут людям лишь добро. А поверяется их деятельность плодами, которыми, согласно Евангелию, должны быть "любовь, мир, долготерпение, милосердие…»
Священник Всеволод Чаплин углядел в герое фильма доброго человека.
Я в доброту отца Анатолия как-то не поверила.
Если все вокруг строиться на лжи и фальши, то и в чудеса и доброту не веришь. И с горечью я думаю о молодых людях поверивших в ложное послание ложного Павла. Рано или поздно на их пути может встретится вот такой Бесноватый-блаженный. И начать им замусоривать мозги.
Такой вот лжепророк зомбирующий молодые неокрепшие души вред может принести очень сильный.
Вот что говорит исполнитель главной роли Петро Мамонов:
«Я вообще-то в деревне живу, умными разговорами не заморачиваюсь. Знаю, что мы сняли простой, ясный фильм. Нет в нем никакой показной глубины и надуманности. На нынешнем безумном фоне он будет смотреться, как чистенький кристаллик - маленький такой, но сверкает. Мы ничего не проповедуем, никому ничего не навязываем в картине. Вот едет в тридцатиградусный мороз девушка-контролер в троллейбусе, билетики проверяет. Встала в пять утра, не выспалась, зарплата у нее мизерная, дома, возможно, дети по лавкам сидят голодные. А рядом с ней досыпают такие же усталые, замордованные люди, как и она. Вот для них мы и делали фильм. Может, "Остров" будет им духовной опорой. Ведь сегодня многим совершенно не на что опереться - не нам, умникам, а тем простым людям, на которых все по-прежнему и держится.»
Я как раз смотрю фильмы не на премьерных показах, а на дневных сеансах по будням. Трудно определить социальный срез людей, сидящих вокруг меня в зале. Студенты, пенсионеры, люди с детьми, подростки…
Социальных срез: те, для кого важно чтобы билет стоил сто рублей, а не двести пятьдесят. Наверное, та самая девушка-контролер, принадлежит именно к этому социальному срезу.
Хотя и тут вопрос: дети по лавкам голодные? Зарплата мизерная?
Так что ты имеешь ввиду, когда говоришь что кино для такой вот девушки? Многодетной матери голодных детей? Если дети по лакам голодные так ведь и ста рублей на кино не выкроишь? И телевизор купить не на что… какой уж тут телек, когда голодные дети по лакам? Я бы в таком случае телек снесла в комиссионку, купила бы детям хлебца. Какое уж тут кино…
Ну понятно , голодные дети это художественный образ. Все тот же «базар нефильтрованый», безответственная болтовня, которая заволакивает туманом все вокруг и вечно мешает разглядеть границу между правдой и ложью.
О «простых людях» говорит Мамонов.
Лунгин о них ничего не говорит.
Ему даже притворяться в этом случае лень.
Это, конечно же, это не те умы, которыми он мечтает владеть.
Но умами «простых людей» ему никогда не и удается завладеть.
«Простые люди» воспринимают каждый его фильм с недоумением.
И после каждого его фильма чувствуют себя в дураках.
Потому что процессия то движется!
И в ней идут члены жюри престижных фестивалей, в ней идут интеллигентные «ученые» друзья и подруги, и все как один, в очередной раз восхищаются великолепием нового платья короля.
И не найдется малыша, который крикнет, что король гол.
Я видела лица людей выходивших с этого дневного сеанса.
Они старались не смотреть друг на друга.
И не встречаться глазами с собственными детьми.
Они боялись детских вопросов.
Я видела как мальчик лет десяти, в очках, с удивленным выражением лица начал: "Мама, а что это…"
Мама отреагировала с истинно бойцовской скоростью:
«Хочешь я тебе мороженое куплю?»
Эти предложением она на время заблокировала вопрос.
Вопрос, который наверное, звучал как: «Мама, а что это было?
Этот дед, он что хороший? А почему он у того другого ботинки выбросил?»
«Просто люди» лунгинский вариант добра никак не приняли и не поняли.
Для них человек на экране – бывший «полицай», «власовец» и убийца, который потом возомнил себя святым и хулиганит над людьми как хочет. В чудеса, совершаемые старцем этот зал, так же как и я, не поверил.
Этот зал почувствовал себя обманутым, и в очередной раз ощутил глухое раздражение в адрес тех, «ученых», который над этой непоняткой охают и ахают, который этой туфте дают призы и объявляют ее истиной.
И в этом тоже серьезный вред, приносимый Лунгиным: каждый его фильм своей ложью и фальшью разделяет «просто людей» от людей, называющих себя интеллигенцией.
Говорят, «у каждого своя правда».
Нет, именно в точке, называемой правда, все, чистые душою, добрые люди сходятся, независимо от их социального положения.
Вот она, маленькая правда, на которой сойдутся бедный и богатый, ученый и полуграмотный: не хрен чужие сапоги кидать в огонь.
И не хрен грузить нам такое поведение в качестве святого и богоугодного.
Не проходит.
Ни на фоне северной природы, ни в исполнении хороших актеров.
Павел Лунгин сделал то, что хотел.
Снял очередную лапшу.
Торганул на этот раз не чем нибудь, а самим господом Богом.
Исполнил реверанс в сторону очередных набирающих силу: Православного русского духовенства.
В очередной раз засрал мозги кому-то из молодежи и в очередной раз вызвал у «простого человека» раздражение и ропот на «человека ученого».
И в очередной раз своей неумной и неталантливой, но бесконечно продуманной и прагматичной кинофальшивкой оскорбил меня лично.
Я чувствую себя оскорбленной и за обкраденного о. Владимира Зноско, и за его героя старца Феофила и за светлого достоевского Зосиму и за мятежного лесковского Ивана Северьяныча…
Бесполезно кричать, что король гол и лгун. У нас в стране эта сказка не проходит – в ответ услышишь обвинение в зависти и цитату насчет слона и моськи. Вот с этой моськой, мы реально вышли на первое место в мире по колличеству голых королей - у нас уже целый нудистский пляж собрался."
От Сереги. На рунете есть две тетки, которые круто стучат по кнопкам. Одна Елена, ее я знаю, ну типа вычислил, она лекции американским дебилам в университете читает. Поехал, хотя это было почти 600 миль на юг. Просто посмотреть. Очень красивая женщина. Ну потом когда я ей рассказал на доске, что я ее видел, ну там все дела.. В общем телефонами обменялись. Иногда звоню. У нее удивительной по красоте голос. Ну в смысле как говорит. Никогда ниче подобного я не слышал. А вроде зайцев до хера было..
А вот эту нет. Ну че рецензию набацала. Хотя ее все знают. Стиль речи, его ведь не спрячешь. Хотя она подписывается именем и фамилией, но нет такой ни в штатах ни в канаде ни в России. Проверяли.
