Сереге
Модератор: СМЕРШ
Гы так Гы. Сам же говорил, что инет - брехаловка, все ваще просто так и ваще памойка нах.Серега писал(а):Гы! Какая передача, так то и навеяла... Ты больше им верь. Жиды обосрать могут что угодно. Талант у них такой, как у рыбы по части плаванья.
Так ЧЗХ? Че ты тогда тута тусуисся?
А про жидов замечательный еврей Иосиф Бродский сказал замечательный стих - Над арабской мирной хатой Гордо реет жид пархатый - и не побоялся опубликовать.
Так что... в каждой нации есть евреи.
Среди Минско-мериканских программаторов - просто лом.
Чего? Скучно здеся. Делать то нечего.PS писал(а):Гы так Гы. Сам же говорил, что инет - брехаловка, все ваще просто так и ваще памойка нах.Серега писал(а):Гы! Какая передача, так то и навеяла... Ты больше им верь. Жиды обосрать могут что угодно. Талант у них такой, как у рыбы по части плаванья.
Так ЧЗХ? Че ты тогда тута тусуисся?
А про жидов замечательный еврей Иосиф Бродский сказал замечательный стих - Над арабской мирной хатой Гордо реет жид пархатый - и не побоялся опубликовать.
Так что... в каждой нации есть евреи.
Среди Минско-мериканских программаторов - просто лом.
Выглянул в окно, снег валит сцука. Так что ну его на х... ехать куда.
Телевизор включил, пультиком пощелкал, лучше бы и не включал...
Сходил, почту проверил. Куча макулатуры. Все предлагают мне че нить купитъ. Хуй вам. У меня все есть.
Из за двери Евы, доносятся радостные женские голоса. Можно конечно и к ней завалить. (Это соседка. 37 лет. Одинокая. Я ей компутер помню чинил. Мол Дэйв сказал что ты инжинер по этой части. Не мог бы посмотретъ, а то он вроде сломался? Посмотрел. Хе...) Но пока че та не хочется. Может позже...
Герлфрендихе звонить, слишком рано. 2:23 ночи. Спит. Это я в третью смену работаю, потому привык дрыхнуть днем. Тем более, мы в кино идем сення вечером. Кино любит. Кажную неделю по выходным, меня таскает. Смотрит, всякую херню.
НУ И ЧЕ ДЕЛАТЬ?
Вот с вами гавкаю.
Бродский твой - кал. Если уж тебе так жиды поэты ндравятся, почитай Пастернака, у него есть удивительные стихи про любовь..
От того, что кого-нибудь обзовешь, менее говнистым ты тоже не станешь.Серега писал(а):Угу. Я ведь ниче против. Нравиться тебе и нравиться. Тока говнистость его как поэта от этого не меняется. Говно он.PS писал(а):Ну и чего тебе сказать? Кроме того, что не дятел ли ты мериканский?
Я в общем достаточно половозрелый мальчик, чтобы самому определять, что кал, а что нет.
По русски пишется - нравится.
Без мягкого знака.
Последний раз редактировалось PS Пн дек 19, 2005 21:13, всего редактировалось 1 раз.
Хм... Ну какой есть. Я уже грил. На вот, почитай...
В 1987 году наш соотечественник великий поэт XX века Иосиф Бродский стал лауреатом Нобелевской премии. Непросто складывалась его жизнь в СССР, была даже попытка побега. Но подробности этой истории знают далеко не все. И вот — счастливый случай: журналисту Григорию Саркисову удалось разыскать одного из участников знаменитого побега — бывшего военного летчика, бывшего кандидата в летчики-космонавты СССР и бывшего советского политзаключенного Олега Шахматова, ныне живущего в Литве.
Холодным октябрьским вечером, когда неласковый ветер и препротивнейший дождь загоняют нормальных людей в дома, мы с Олегом Ивановичем сидели в тепле и уюте вильнюсского бара “Пре парламенто” и говорили о поэзии. О чем же еще говорить в такую погоду да за кружкой вкуснейшего литовского пива “Дваро”? Мы вспоминали величайшего поэта двадцатого века Иосифа Бродского. Вернее, вспоминал Олег Иванович, ведь моего собеседника связывала с Бродским долгая и крепкая дружба, прерванная отсидкой в мордовском лагере.
— Слушай, сейчас о Бродском столько наверчено, — говорил мне Олег Иванович. — Я просто эту лабуду читать не могу. То обливали человека дерьмом, а теперь делают из него карамельку! Тьфу!.. Вот ты знаешь, как Бродский чуть из Союза не улетел? Мы же хотели самолет угнать!.. Нет, лучше я тебе эту историю по порядку расскажу.
...В один прекрасный день в литобъединение, где читал свои стихи молодой летчик Олег Шахматов, пришел Иосиф Бродский. Тогда он еще не был ни маститым поэтом, ни диссидентом. Он просто прочитал несколько своих стихотворений, раскланялся и собрался уходить.
— А давай продолжим литературные опыты в более теплом месте, — предложил Олег новому знакомцу. — Холодно же!..
Тут же, в кафешке на Фонтанке, они и “обмыли” знакомство. Иосиф дал почитать Олегу свои новые стихи. После этого Шахматову уже трудно было заставить себя заниматься поэзией, хотя он и продолжал писать. Потом оба оказались в Узбекистане.
— Как-то Иосиф узнал, что я поступил в самаркандскую консерваторию и хочу стать профессиональным музыкантом, — вспоминает Олег Иванович. — Что тут началось! Он орал на меня, топал ногами и называл... В общем, самыми мягкими эпитетами, которыми он меня тут же наградил, были “дурак”, “идиот” и “кретин”... Когда Бродский узнал, что я — военный летчик, знаешь, что он мне сказал? “Как же, Олег, ты можешь жить ЗДЕСЬ, имея ТАКУЮ профессию?!” Намек понял? А я не сразу разобрался, к чему он клонит. Тем более тогда Иосиф поторопился сменить тему разговора. Я думаю, он был не только хорошим поэтом, но и прекрасным психологом. Скажем, заставить меня бросить самаркандскую консерваторию можно было только на форте фортиссимо, а вот уговорить угнать за границу самолет, — хватило и пиано пианиссимо. Словом, уговаривать меня ему долго не пришлось, я сразу согласился бежать из Союза вместе с Иосифом.
Через много лет после того первого разговора с Шахматовым о побеге, уже в 1997 году, лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский напишет в “Литературной газете”:
«Мы закупили все места в маленьком пассажирском самолетике типа “Як-12”. Я должен был трахнуть летчика по голове, а Олег (О. Шахматов. — Г.С.) взять управление. План у нас был простой — перелететь в Афганистан и пешком добраться до Кабула...».
С точки зрения здравого смысла это был, мягко выражаясь, полный идиотизм — ведь в то время, в шестидесятые годы, Афганистан находился под сильным советским влиянием. Беглецов бы отловили и передали советским властям сами афганцы. Но не забудем — этот план побега придумал Поэт! А Поэты по земле не ходят, Поэты парят в поднебесье, и им детали побегов продумывать не с руки...
В то время летчик Олег Шахматов служил при штабе Особой воздушной армии. По долгу службы Олег знал расположение всех американских военных баз, как на севере, так и на юге. Знал он и другое: окажись они с Иосифом в Кабуле, там их “сердечно” встретили бы советские товарищи.
— Конечно, они бросили бы нам, как землякам, воды и лепешку хлеба за решетку, — говорит Олег Иванович. — Но потом бы нас переправили в Союз, и уж тогда мы с Иосифом вряд ли отделались бы ссылкой в Мордовию. За удавшийся побег в Советском Союзе ставили к стенке без особых разговоров.
Да, это было безумной авантюрой. Но ведь и выбора у Бродского не было. Нет, он хотел бежать на Запад отнюдь не ради легкой и красивой жизни (на Западе, кстати, у него и не было ни легкой, ни красивой жизни — работал много и на износ...). Он хотел бежать из Советского Союза ради сохранения своей личности, суть которой составляло творчество. Свободное творчество. А какая “свобода творчества” была в Союзе — кто не забыл, тот помнит.
Теплым октябрьским вечером Бродский, облаченный в “энцефалитку”, подаренную ему красноярскими геологами, расположился на заднем сиденье легкого чешского пассажирского самолета “Супер-45” (а не “Як-12”, как позже писал сам Бродский), а на коленях у него был рюкзак. Кто думает, что там были стихи, тот сильно ошибается. Стихи Бродский оставил в красноярской квартире Олега Шахматова. А в рюкзаке лежал... булыжник! Этот булыжник Бродский подобрал на поляне, уже идя к самолету, и этим булыжником он должен был, согласно его же плану, “трахнуть летчика по голове”...
— Олег Иванович, — не выдерживаю я. — Вот Бродский в интервью “Литературной газете” в 1997 году говорил, что вы купили четыре билета на тот самолет и что вы уже заняли место в том самолете. Простите, но как же вы собирались покинуть борт? И потом, даже если бы вы этот “борт” покинули, каким образом надеялись избежать встречи с советскими товарищами в Афганистане?
— Удивил! — усмехнулся Олег Иванович. — Мне тут многие на эту “несостыковку” намекали, не ты один такой умный. А дело-то — в деталях. Смотри — я сидел на правом сиденье впереди, а Бродский — сзади, за креслом пилота. Летчик нашего самолета был молоденьким, щуплым пареньком, так что Иосиф мог его и убить своим булыжником... Ну сели мы в самолет. А летчик ушел в диспетчерскую. Мы сидим с Иосифом, болтаем о том о сем. Волнуемся, конечно. Я ему тогда, между прочим, сказал, что он МОЖЕТ выбросить свою каменюку. Ты, говорю, как только взлетим, нажми вот на эту колодочку, соединяющую радио и шлемофон пилота. И еще я ему сказал: начиная с этого момента, ты меня не знаешь. Иосиф послушал, кивнул своей умной головой, и мы стали ждать пилота. Тот скоро вышел из диспетчерской и направился к самолету. Пока он шел, я мысленно уже проиграл все варианты, вплоть до возможности ухода от советских перехватчиков.
Но Шахматов предполагал, а летчик располагал.
— Ребята, — подойдя к самолету, загундел щуплый пилот, — дело уже к вечеру, а фиг я найду в Термезе пассажиров! Не полечу! Или полечу, но только если вы оплатите обратный рейс!
Пока летчик вымогал у пассажиров денежку, Шахматов пытался выяснить, полностью ли заправлен самолет. Это было практически невозможно: если бы это был “Як-12”, количество горючего можно было определить по мерникам, но Шахматов совершенно не знал самолет “Супер-45” и его систем (иначе он бы давно взлетел сам, не дожидаясь пилота)...
Здесь, читатель, мы выдадим тебе маленький советский секрет: в то героическое время в приграничных зонах самолетные баки никогда не заполняли горючим “под завязку” — именно по причине близости границы. Ну чтобы у пилота не возникло непреодолимое искушение рвануть из советского рая... Словом, горючего у пилота действительно не было. И он требовал оплатить рейс до Термеза и обратно. А у Бродского с Шахматовым на двоих был один рубль. Так думает Шахматов. На самом деле, как пишет сам Бродский, этот рубль он потратил еще до посадки в самолет, купив на все деньги, то бишь на рубль, орехи. Видимо, чтобы питаться по дороге к Кабулу...
Дело кончилось тем, что друзья так никуда и не улетели. А раздосадованный Шахматов тут же, при свидетелях, разрядил свой “Макаров” в старый пень, на котором, говорят, отдыхали еще внуки Улукбека. С этой “разрядки” все и началось: кто-то “стукнул”, что военный летчик Шахматов на гражданском аэродроме открыл стрельбу из боевого оружия. Стрелком заинтересовались компетентные органы — и клубочек постепенно размотался. Шахматова арестовали и осудили “за незаконное хранение оружия”. Здесь была юридическая закавыка: КГБ таким образом мог вести следствие более двух лет. В противном случае им пришлось бы укладываться в установленные законом сроки, что в те хрущевские времена было уже нормой. Бродского же позже осудили за то, что он вовремя не предоставил справку о работе.
Я эту хуйню, правда немного в другом изложении, в книжке мемуаров его читал. Мне тогда еще подумалось, ты же крыса нобелевская, хотел невинного человека камнем убить? И за ради чего? Чем ты хвастаешься? ГЫ! Ну у каждого, свои герои...
В 1987 году наш соотечественник великий поэт XX века Иосиф Бродский стал лауреатом Нобелевской премии. Непросто складывалась его жизнь в СССР, была даже попытка побега. Но подробности этой истории знают далеко не все. И вот — счастливый случай: журналисту Григорию Саркисову удалось разыскать одного из участников знаменитого побега — бывшего военного летчика, бывшего кандидата в летчики-космонавты СССР и бывшего советского политзаключенного Олега Шахматова, ныне живущего в Литве.
Холодным октябрьским вечером, когда неласковый ветер и препротивнейший дождь загоняют нормальных людей в дома, мы с Олегом Ивановичем сидели в тепле и уюте вильнюсского бара “Пре парламенто” и говорили о поэзии. О чем же еще говорить в такую погоду да за кружкой вкуснейшего литовского пива “Дваро”? Мы вспоминали величайшего поэта двадцатого века Иосифа Бродского. Вернее, вспоминал Олег Иванович, ведь моего собеседника связывала с Бродским долгая и крепкая дружба, прерванная отсидкой в мордовском лагере.
— Слушай, сейчас о Бродском столько наверчено, — говорил мне Олег Иванович. — Я просто эту лабуду читать не могу. То обливали человека дерьмом, а теперь делают из него карамельку! Тьфу!.. Вот ты знаешь, как Бродский чуть из Союза не улетел? Мы же хотели самолет угнать!.. Нет, лучше я тебе эту историю по порядку расскажу.
...В один прекрасный день в литобъединение, где читал свои стихи молодой летчик Олег Шахматов, пришел Иосиф Бродский. Тогда он еще не был ни маститым поэтом, ни диссидентом. Он просто прочитал несколько своих стихотворений, раскланялся и собрался уходить.
— А давай продолжим литературные опыты в более теплом месте, — предложил Олег новому знакомцу. — Холодно же!..
Тут же, в кафешке на Фонтанке, они и “обмыли” знакомство. Иосиф дал почитать Олегу свои новые стихи. После этого Шахматову уже трудно было заставить себя заниматься поэзией, хотя он и продолжал писать. Потом оба оказались в Узбекистане.
— Как-то Иосиф узнал, что я поступил в самаркандскую консерваторию и хочу стать профессиональным музыкантом, — вспоминает Олег Иванович. — Что тут началось! Он орал на меня, топал ногами и называл... В общем, самыми мягкими эпитетами, которыми он меня тут же наградил, были “дурак”, “идиот” и “кретин”... Когда Бродский узнал, что я — военный летчик, знаешь, что он мне сказал? “Как же, Олег, ты можешь жить ЗДЕСЬ, имея ТАКУЮ профессию?!” Намек понял? А я не сразу разобрался, к чему он клонит. Тем более тогда Иосиф поторопился сменить тему разговора. Я думаю, он был не только хорошим поэтом, но и прекрасным психологом. Скажем, заставить меня бросить самаркандскую консерваторию можно было только на форте фортиссимо, а вот уговорить угнать за границу самолет, — хватило и пиано пианиссимо. Словом, уговаривать меня ему долго не пришлось, я сразу согласился бежать из Союза вместе с Иосифом.
Через много лет после того первого разговора с Шахматовым о побеге, уже в 1997 году, лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский напишет в “Литературной газете”:
«Мы закупили все места в маленьком пассажирском самолетике типа “Як-12”. Я должен был трахнуть летчика по голове, а Олег (О. Шахматов. — Г.С.) взять управление. План у нас был простой — перелететь в Афганистан и пешком добраться до Кабула...».
С точки зрения здравого смысла это был, мягко выражаясь, полный идиотизм — ведь в то время, в шестидесятые годы, Афганистан находился под сильным советским влиянием. Беглецов бы отловили и передали советским властям сами афганцы. Но не забудем — этот план побега придумал Поэт! А Поэты по земле не ходят, Поэты парят в поднебесье, и им детали побегов продумывать не с руки...
В то время летчик Олег Шахматов служил при штабе Особой воздушной армии. По долгу службы Олег знал расположение всех американских военных баз, как на севере, так и на юге. Знал он и другое: окажись они с Иосифом в Кабуле, там их “сердечно” встретили бы советские товарищи.
— Конечно, они бросили бы нам, как землякам, воды и лепешку хлеба за решетку, — говорит Олег Иванович. — Но потом бы нас переправили в Союз, и уж тогда мы с Иосифом вряд ли отделались бы ссылкой в Мордовию. За удавшийся побег в Советском Союзе ставили к стенке без особых разговоров.
Да, это было безумной авантюрой. Но ведь и выбора у Бродского не было. Нет, он хотел бежать на Запад отнюдь не ради легкой и красивой жизни (на Западе, кстати, у него и не было ни легкой, ни красивой жизни — работал много и на износ...). Он хотел бежать из Советского Союза ради сохранения своей личности, суть которой составляло творчество. Свободное творчество. А какая “свобода творчества” была в Союзе — кто не забыл, тот помнит.
Теплым октябрьским вечером Бродский, облаченный в “энцефалитку”, подаренную ему красноярскими геологами, расположился на заднем сиденье легкого чешского пассажирского самолета “Супер-45” (а не “Як-12”, как позже писал сам Бродский), а на коленях у него был рюкзак. Кто думает, что там были стихи, тот сильно ошибается. Стихи Бродский оставил в красноярской квартире Олега Шахматова. А в рюкзаке лежал... булыжник! Этот булыжник Бродский подобрал на поляне, уже идя к самолету, и этим булыжником он должен был, согласно его же плану, “трахнуть летчика по голове”...
— Олег Иванович, — не выдерживаю я. — Вот Бродский в интервью “Литературной газете” в 1997 году говорил, что вы купили четыре билета на тот самолет и что вы уже заняли место в том самолете. Простите, но как же вы собирались покинуть борт? И потом, даже если бы вы этот “борт” покинули, каким образом надеялись избежать встречи с советскими товарищами в Афганистане?
— Удивил! — усмехнулся Олег Иванович. — Мне тут многие на эту “несостыковку” намекали, не ты один такой умный. А дело-то — в деталях. Смотри — я сидел на правом сиденье впереди, а Бродский — сзади, за креслом пилота. Летчик нашего самолета был молоденьким, щуплым пареньком, так что Иосиф мог его и убить своим булыжником... Ну сели мы в самолет. А летчик ушел в диспетчерскую. Мы сидим с Иосифом, болтаем о том о сем. Волнуемся, конечно. Я ему тогда, между прочим, сказал, что он МОЖЕТ выбросить свою каменюку. Ты, говорю, как только взлетим, нажми вот на эту колодочку, соединяющую радио и шлемофон пилота. И еще я ему сказал: начиная с этого момента, ты меня не знаешь. Иосиф послушал, кивнул своей умной головой, и мы стали ждать пилота. Тот скоро вышел из диспетчерской и направился к самолету. Пока он шел, я мысленно уже проиграл все варианты, вплоть до возможности ухода от советских перехватчиков.
Но Шахматов предполагал, а летчик располагал.
— Ребята, — подойдя к самолету, загундел щуплый пилот, — дело уже к вечеру, а фиг я найду в Термезе пассажиров! Не полечу! Или полечу, но только если вы оплатите обратный рейс!
Пока летчик вымогал у пассажиров денежку, Шахматов пытался выяснить, полностью ли заправлен самолет. Это было практически невозможно: если бы это был “Як-12”, количество горючего можно было определить по мерникам, но Шахматов совершенно не знал самолет “Супер-45” и его систем (иначе он бы давно взлетел сам, не дожидаясь пилота)...
Здесь, читатель, мы выдадим тебе маленький советский секрет: в то героическое время в приграничных зонах самолетные баки никогда не заполняли горючим “под завязку” — именно по причине близости границы. Ну чтобы у пилота не возникло непреодолимое искушение рвануть из советского рая... Словом, горючего у пилота действительно не было. И он требовал оплатить рейс до Термеза и обратно. А у Бродского с Шахматовым на двоих был один рубль. Так думает Шахматов. На самом деле, как пишет сам Бродский, этот рубль он потратил еще до посадки в самолет, купив на все деньги, то бишь на рубль, орехи. Видимо, чтобы питаться по дороге к Кабулу...
Дело кончилось тем, что друзья так никуда и не улетели. А раздосадованный Шахматов тут же, при свидетелях, разрядил свой “Макаров” в старый пень, на котором, говорят, отдыхали еще внуки Улукбека. С этой “разрядки” все и началось: кто-то “стукнул”, что военный летчик Шахматов на гражданском аэродроме открыл стрельбу из боевого оружия. Стрелком заинтересовались компетентные органы — и клубочек постепенно размотался. Шахматова арестовали и осудили “за незаконное хранение оружия”. Здесь была юридическая закавыка: КГБ таким образом мог вести следствие более двух лет. В противном случае им пришлось бы укладываться в установленные законом сроки, что в те хрущевские времена было уже нормой. Бродского же позже осудили за то, что он вовремя не предоставил справку о работе.
Я эту хуйню, правда немного в другом изложении, в книжке мемуаров его читал. Мне тогда еще подумалось, ты же крыса нобелевская, хотел невинного человека камнем убить? И за ради чего? Чем ты хвастаешься? ГЫ! Ну у каждого, свои герои...
Ссылку дал бы. Чья статья?
Эйнштейн тоже был евреем, но в 26 лет выдал общую теорию относительности.
А Бродский? Я думаю, что он все-таки сначала поэт, а потом еврей.
Тебе, сраному кампутерщику, работающему на китайцев, вряд ли возможно это понять.
Тем более при работе в третью смену.
Хрен ли там от бошки осталось?
Тем более - читал ли ты Бродского?
Сегодня ломает, а завтра я тебе его поцитирую.
Я. как старый в прямом и переносном смысле российский интеллигент, имею в своей библиотеке и собрание Бродского в том числе.
Там есть о чем подумать и что оценить.
А ты, мразь кампутерная, шевелил бы иногда говядиной перед тем, как словами кидаться вдоль и поперек.
Шутка такой. А думай сам, если есть куда.
Эйнштейн тоже был евреем, но в 26 лет выдал общую теорию относительности.
А Бродский? Я думаю, что он все-таки сначала поэт, а потом еврей.
Тебе, сраному кампутерщику, работающему на китайцев, вряд ли возможно это понять.
Тем более при работе в третью смену.
Хрен ли там от бошки осталось?
Тем более - читал ли ты Бродского?
Сегодня ломает, а завтра я тебе его поцитирую.
Я. как старый в прямом и переносном смысле российский интеллигент, имею в своей библиотеке и собрание Бродского в том числе.
Там есть о чем подумать и что оценить.
А ты, мразь кампутерная, шевелил бы иногда говядиной перед тем, как словами кидаться вдоль и поперек.
Шутка такой. А думай сам, если есть куда.
Неа... Я не из советского рая свалил. А из дерьмократического. ШушкевичЬ тады был. Помнишь такого, кто в Беловежской пуще с пьяным в жопу Эльчиным, договорА подписывал? Вот так.PS писал(а):Тада вопрос - во-первых, не свалил ли ты сам из советского рая?
И - что лично тебе нравится, кроме Дирижаблей, речей Гитлера и Бритни, допустим, Спирс?
И еще. Таких историй, особенно про известных и ныне покойных людей ходит уйма, ибо слишком много желающих постоять в тени чужой славы.
А историю эту, ты в его мемуарах можешь прочитать. Немножко в другом изложении, но суть та же. Набери в Яндехе "И. Бродский", там и найдешь...
Шушкевич, как и Ельцин, были птенцами гнезда Горбачева и перестройки.Серега писал(а):Неа... Я не из советского рая свалил. А из дерьмократического. ШушкевичЬ тады был.PS писал(а):Тада вопрос - во-первых, не свалил ли ты сам из советского рая?
И - что лично тебе нравится, кроме Дирижаблей, речей Гитлера и Бритни, допустим, Спирс?
И еще. Таких историй, особенно про известных и ныне покойных людей ходит уйма, ибо слишком много желающих постоять в тени чужой славы.
А перестройку затеяли ИМЕННО коммунисты на своем апрельском пленуме ЦК.
А дерьмократию, батенька, вы пробовали на вкус в совершенно другой стране, за акиянам.
Вкус НАШЕЙ дерьмократии вам неизвестен да и, боюсь, сблюёте даже тока от запаха.
Так что не клацайте карданом.
Да я и не клацаю.
Насчет Горбатого. На почитай... Я бы мог много чего гаффкнуть, но Новый Год меньше чем через 4 часа. Тут в плече толкают, мол, сколько можно... Ну по кнопкам стучать.
АЛЕКСАНДР ЗИНОВЬЕВ
Прецедент циркуля.
В начале тридцатых годов прошлого века в московских дворах образовывались детские банды. Они нападали на “чужих” детей, отбирали у них деньги и вещи, избивали. Однажды (мне было десять лет) я ходил в магазин купить циркуль “козья ножка”. У этого циркуля был острый конец. Когда я возвращался домой, меня окружили ребята из одной такой банды. Их было больше десяти человек. Они были старше меня. Каждый по отдельности мог справиться со мной. Они потребовали вывернуть карманы, угрожая избить. Я вынул циркуль, показал его им и сказал, что выткну глаз первому, кто дотронется до меня. Они стушевались, расступились и пропустили меня. После этого обо мне распространился слух, будто я отчаянный бандит и связан со взрослыми бандитами. Я прожил в этом районе потом шесть лет, и ко мне никогда никто не приставал: боялись. Не я открыл описанный выше способ самозащиты. В истории человечества и в повседневной жизни людей он был и является обычным делом. Общий принцип его — способность одного из участников борьбы быть опасным для другого в достаточно высокой степени....
...
Как иголкой убить слона.
Я оказался в эмиграции на Западе в 1978 году, когда в ходе “холодной” войны, длившейся уже более тридцати лет, произошёл радикальный перелом. Деятели “холодной” войны с самого её начала изучали советское общество. В составе советологии возникла особая её отрасль — кремлинология. Она самым педантичным образом изучала структуру советской государственности, партийный аппарат, центральный партийный аппарат, ЦК КПСС, Политбюро и лично работников аппарата власти. Но основное внимание в течение длительного времени (пожалуй, до конца семидесятых годов) было направлено на идеологическую и психологическую обработку широких слоёв населения и создание прозападно ориентированной массы советских граждан, фактически игравших роль “пятой колонны” Запада и занимавшихся (вольно или невольно) идейно-моральным разложением советского населения (не говоря уж о прочих функциях). Так было создано диссидентское движение. Одним словом, основная работа велась по линии разрушения советского общества “снизу”. Тут были достигнуты серьёзные успехи, ставшие одним из факторов будущей контрреволюции. Но они были не настолько значительными, чтобы привести советское общество к краху. К концу семидесятых годов западные деятели “холодной” войны поняли это. И поняли, что основу советского коммунизма образует его система власти, а в ней — партийный аппарат. Изучив досконально структуру партийного аппарата, характер отношений сотрудников в нём, их психологию и квалификацию, способ отбора и прочие его черты, деятели “холодной” войны пришли к выводу, что разрушить советское общество можно только сверху, разрушив его систему власти. И переключили свои основные усилия именно на это направление. Они нащупали самое уязвимое место в советской социальной организации.
Догадаться об этом переломе в ходе “холодной” войны для меня было нетрудно, поскольку я имел возможность наблюдать и изучать скрытую часть “холодной” войны. В 1979 году на одном из моих публичных выступлений, которое так и называлось: “Как иголкой убить слона”, мне был задан вопрос, какое место в советской системе является, на мой взгляд, самым уязвимым. Я ответил: то, которое считается самым надёжным, а именно — аппарат КПСС, в нём — Политбюро, в последнем — Генеральный секретарь. “Проведите своего человека на этот пост, — сказал я под гомерический хохот аудитории, — и он за несколько месяцев развалит партийный аппарат, и начнётся цепная реакция распада всей системы власти и управления. И, как следствие этого, начнётся распад всего общества”. Я при этом сослался на прецедент Писарро.
Пусть читатель не думает, будто я подсказал стратегам “холодной” войны такую идею. Они сами до этого додумались и без меня. Один из сотрудников “Интеллидженс сервис” говорил как-то мне, что они (то есть силы Запада) скоро посадят на “советский престол” своего человека. Тогда я ещё не верил в то, что такое возможно. И о такой “иголке” Запада, как генсек-агент, я говорил как о чисто гипотетическом феномене. Но западные стратеги уже смотрели на такую возможность как на реальную. Они выработали план завершения войны: взять под свой контроль высшую власть в Советском Союзе, поспособствовав приходу на пост Генерального секретаря ЦК КПСС “своего” человека, вынудить его разрушить аппарат КПСС и осуществить преобразования (“перестройку”), которые должны породить цепную реакцию распада всего советского общества.
Такой план стал реальным, поскольку уже тогда стал очевиден кризис высшего уровня советской власти в связи с одряхлением Политбюро ЦК КПСС, и “свой” человек на роль западной “иголки”, долженствующей убить советского “слона”, вскоре появился (если не был “заготовлен” заранее). Надо признать, что этот план вполне осуществился. Особенность этой операции “холодной” войны состоит в том, что метод “как иголкой убить слона” был использован не в отношении более сильного, а в отношении менее сильного, но мощного противника, опасного в случае “горячей” войны настолько, что преимущества Запада в силе могли сойти на нет, как это оказалось в войне Германии против Советского Союза в 1941—1945 годах. А рассматриваемый метод позволил избежать риска и потерь, сэкономить время и добиться победы чужими руками. Метод, изобретённый слабыми в борьбе с более сильными противниками, был взят на вооружение самыми могущественными силами на планете в их войне за власть над всем человечеством.
Весь текст здеся: http://www.nash-sovremennik.ru/p.php?y=2005&n=10&id=5
Насчет Горбатого. На почитай... Я бы мог много чего гаффкнуть, но Новый Год меньше чем через 4 часа. Тут в плече толкают, мол, сколько можно... Ну по кнопкам стучать.
АЛЕКСАНДР ЗИНОВЬЕВ
Прецедент циркуля.
В начале тридцатых годов прошлого века в московских дворах образовывались детские банды. Они нападали на “чужих” детей, отбирали у них деньги и вещи, избивали. Однажды (мне было десять лет) я ходил в магазин купить циркуль “козья ножка”. У этого циркуля был острый конец. Когда я возвращался домой, меня окружили ребята из одной такой банды. Их было больше десяти человек. Они были старше меня. Каждый по отдельности мог справиться со мной. Они потребовали вывернуть карманы, угрожая избить. Я вынул циркуль, показал его им и сказал, что выткну глаз первому, кто дотронется до меня. Они стушевались, расступились и пропустили меня. После этого обо мне распространился слух, будто я отчаянный бандит и связан со взрослыми бандитами. Я прожил в этом районе потом шесть лет, и ко мне никогда никто не приставал: боялись. Не я открыл описанный выше способ самозащиты. В истории человечества и в повседневной жизни людей он был и является обычным делом. Общий принцип его — способность одного из участников борьбы быть опасным для другого в достаточно высокой степени....
...
Как иголкой убить слона.
Я оказался в эмиграции на Западе в 1978 году, когда в ходе “холодной” войны, длившейся уже более тридцати лет, произошёл радикальный перелом. Деятели “холодной” войны с самого её начала изучали советское общество. В составе советологии возникла особая её отрасль — кремлинология. Она самым педантичным образом изучала структуру советской государственности, партийный аппарат, центральный партийный аппарат, ЦК КПСС, Политбюро и лично работников аппарата власти. Но основное внимание в течение длительного времени (пожалуй, до конца семидесятых годов) было направлено на идеологическую и психологическую обработку широких слоёв населения и создание прозападно ориентированной массы советских граждан, фактически игравших роль “пятой колонны” Запада и занимавшихся (вольно или невольно) идейно-моральным разложением советского населения (не говоря уж о прочих функциях). Так было создано диссидентское движение. Одним словом, основная работа велась по линии разрушения советского общества “снизу”. Тут были достигнуты серьёзные успехи, ставшие одним из факторов будущей контрреволюции. Но они были не настолько значительными, чтобы привести советское общество к краху. К концу семидесятых годов западные деятели “холодной” войны поняли это. И поняли, что основу советского коммунизма образует его система власти, а в ней — партийный аппарат. Изучив досконально структуру партийного аппарата, характер отношений сотрудников в нём, их психологию и квалификацию, способ отбора и прочие его черты, деятели “холодной” войны пришли к выводу, что разрушить советское общество можно только сверху, разрушив его систему власти. И переключили свои основные усилия именно на это направление. Они нащупали самое уязвимое место в советской социальной организации.
Догадаться об этом переломе в ходе “холодной” войны для меня было нетрудно, поскольку я имел возможность наблюдать и изучать скрытую часть “холодной” войны. В 1979 году на одном из моих публичных выступлений, которое так и называлось: “Как иголкой убить слона”, мне был задан вопрос, какое место в советской системе является, на мой взгляд, самым уязвимым. Я ответил: то, которое считается самым надёжным, а именно — аппарат КПСС, в нём — Политбюро, в последнем — Генеральный секретарь. “Проведите своего человека на этот пост, — сказал я под гомерический хохот аудитории, — и он за несколько месяцев развалит партийный аппарат, и начнётся цепная реакция распада всей системы власти и управления. И, как следствие этого, начнётся распад всего общества”. Я при этом сослался на прецедент Писарро.
Пусть читатель не думает, будто я подсказал стратегам “холодной” войны такую идею. Они сами до этого додумались и без меня. Один из сотрудников “Интеллидженс сервис” говорил как-то мне, что они (то есть силы Запада) скоро посадят на “советский престол” своего человека. Тогда я ещё не верил в то, что такое возможно. И о такой “иголке” Запада, как генсек-агент, я говорил как о чисто гипотетическом феномене. Но западные стратеги уже смотрели на такую возможность как на реальную. Они выработали план завершения войны: взять под свой контроль высшую власть в Советском Союзе, поспособствовав приходу на пост Генерального секретаря ЦК КПСС “своего” человека, вынудить его разрушить аппарат КПСС и осуществить преобразования (“перестройку”), которые должны породить цепную реакцию распада всего советского общества.
Такой план стал реальным, поскольку уже тогда стал очевиден кризис высшего уровня советской власти в связи с одряхлением Политбюро ЦК КПСС, и “свой” человек на роль западной “иголки”, долженствующей убить советского “слона”, вскоре появился (если не был “заготовлен” заранее). Надо признать, что этот план вполне осуществился. Особенность этой операции “холодной” войны состоит в том, что метод “как иголкой убить слона” был использован не в отношении более сильного, а в отношении менее сильного, но мощного противника, опасного в случае “горячей” войны настолько, что преимущества Запада в силе могли сойти на нет, как это оказалось в войне Германии против Советского Союза в 1941—1945 годах. А рассматриваемый метод позволил избежать риска и потерь, сэкономить время и добиться победы чужими руками. Метод, изобретённый слабыми в борьбе с более сильными противниками, был взят на вооружение самыми могущественными силами на планете в их войне за власть над всем человечеством.
Весь текст здеся: http://www.nash-sovremennik.ru/p.php?y=2005&n=10&id=5
Из всей этой галиматни следует только одно - к моменту т.н. Перестройки савеццкая власть вместе с руководящей и направляющей силой в лице КПСС полностью себя изжила.
А из разлагающегося трупа могут образоваться исключительно опарыши в лице так ненавидимых тобой Абрамовичей, Чубайсов и т.д.
Дык я об этом год уже талдычу.
О том, что социализм в том его виде, который был в нашей стране - тупик и ацтой.
Такой же, как ныне остался на Кубе и в КНДР, да продлятся годы Незаходящего Солнца Нации Великого Вождя Ким Ир Сена и Сына Его, Великого Руководителя Ким Чен Ира.
А из разлагающегося трупа могут образоваться исключительно опарыши в лице так ненавидимых тобой Абрамовичей, Чубайсов и т.д.
Дык я об этом год уже талдычу.
О том, что социализм в том его виде, который был в нашей стране - тупик и ацтой.
Такой же, как ныне остался на Кубе и в КНДР, да продлятся годы Незаходящего Солнца Нации Великого Вождя Ким Ир Сена и Сына Его, Великого Руководителя Ким Чен Ира.